Осень – грустное время в истории Пушкина. Семьдесят пять лет тому назад город был оккупирован нацистами, и сразу же начались массовые репрессии. Мужчины были угнаны в гатчинский концлагерь. В начале октября уничтожены все евреи. Оставшиеся в городе жители были обречены на голод, страдания и вывоз на принудительные работы в Прибалтику и Германию. Годы оккупации оставили горький след в судьбе многих людей. Один из них, Евгений Васильевич Тряхов, недавно поделился со мною воспоминаниями о своей жизни в годы войны. Его рассказ – еще одно свидетельство страшной беды, которую принесла война жителям ленинградских пригородов.

Перед началом войны семья Тряховых проживала рядом с Пушкином, в селе Большое Кузьмино. Глава семьи Василий Васильевич, ветеран Первой мировой войны, награжденный за храбрость именными серебряными карманными часами, работал извозчиком в сельскохозяйственном институте. С началом войны он ушел на фронт и пропал там без вести. Мать занималась домашним хозяйством и растила детей. В семье их было трое – Женя и его две сестры. Все учились в школе, а пятнадцатилетний Женя еще подрабатывал в колхозе. Ниже я попытался изложить рассказ Евгения Васильевича, по-возможности сохранив авторскую стилистику.

«Когда немецкие войска приблизились к Пушкину, нужно было принимать решение, как вести себя дальше и что делать с домашними животными, домом и хозяйством. Отец, находившийся в это время в армии, предлагал копать окопы около дома и никуда не уходить. Но немцы быстро приближались к Пушкину. На произвол судьбы было оставлено колхозное хозяйство с лошадьми, коровами, свиньями. Их не могли угнать в Ленинград.

Начались бомбежки. Горели колхозные постройки. Весь скот разбежался. Каждый день там, где падали снаряды, погибало много скотины. Даже лошадка, на которой я работал, прибежала к нашему дому и стала ржать. Так было ее жалко! Мы стали ночевать в окопах. В нашем окопе было две семьи и в соседнем окопе тоже две. Неподалеку от них упал снаряд. Окоп с семьей соседей завалило, а мы их откапывали. Хорошо, что все остались живы, но были перепуганы и оглушены. Так продолжалось около трех дней. Начались пожары. Днем я забежал домой: полы были подняты, иконы все разбиты, корова в хлеву лежала раненая. Еды не было. Иногда ползком выбирались на поверхность и искали убитых животных.

В Пушкин вошли немцы. Наше село и Пулково уже горели – кругом было зарево. Самолеты бомбили дома. Люди метались, пряча свой скарб. В середине сентября немцы пошли в наступление через село Большое Кузьмино. Дома наши поджигали огнеметами, горело все живое… Нас выгнали из окопов и полураздетыми погнали в Пушкин на рынок. Три-четыре дня мы жили там, в бетонных складах. Слышали, что в это время вешали и расстреливали евреев и других жителей города у кинотеатра и у дворца в парке. Запомнилось, как застрелили немого. Немцы приказывали закапывать убитых в ямы в парке, там же, где расстреливали.

Через несколько дней нас в числе других жителей Пушкина и Кузьмино погнали этапом в Гатчину, а оттуда в Эстонию. В деревне Переволок был большой старый особняк, в котором нас и оставили. Спасибо этой деревне: жители разобрали по человеку на дом. Так мы стали батрачить. Я у своего хозяина работал на лошади, вывозил дрова из леса на берег. Сестры работали по хозяйству у других людей.

В 1943–1944 гг. переехали на работы в Кохтла-Ярве. Батрачили. После освобождения помогали милиции, дежурили, ходили на облавы. Затем все со своими семьями стали собираться в родные места. Нам предложили военные машины, которые возвращались в Ленинград, и мы, пять семей, согласились. Однако границы Эстонии оказались закрыты, и никого не выпустили.

Нам ничего не оставалось, как искать работу. Надо было как-то жить. Подсказали пойти в Нарву на Кренгольмскую мануфактуру. Комбинат очень большой, там всех устроили, снабдили нужным инструментом, поселили в домиках на четыре квартиры. Стали восстанавливать комбинат: станки, машины – все было разбито. Организовали молодежную бригаду: нужно было строить военные мосты, и мы поставляли древесину. В 1945 году нашу бригаду послали в Ленинград на текстильный комбинат обучаться работе на прядильных машинах. Жили в общежитии, недалеко от хлебокомбината. Окончив учебу, остался работать там.

Однажды нас разбудили – кругом стрельба, ракеты. Это был день Победы. Какая же была радость, когда закончилась война!

С 1945 по 1948 год служил в истребительном батальоне, выезжали на вызовы в леса и болота, где прятались немцы и их пособники, их было много. После службы в армии проработал на комбинате еще 45 лет от прядильщика до мастера».

Сейчас Евгению Васильевичу 90 лет. Живет он в Тамбовской области. Эта история простой пушкинской семьи, потерявшей на войне отца и лишившейся родного дома, еще раз напоминает нам о трагических событиях семидесятипятилетней давности. Время неумолимо, уже мало осталось живых свидетелей тех страшных событий, и давно пора создать Книгу Памяти Пушкинского района, как это сделали во многих городах России и Белоруссии. Мы с большим опозданием узнали имена бойцов истребительных батальонов, защищавших город в 1941 году, и вспомнили о погибших героях. Давайте же вспомним и об остальных жертвах войны и увековечим их имена если уже не в камне, то на страницах книги или официальном сайте Пушкинского района. Это было бы святым делом.

Владимир ЦЫПИН, автор книги «Город Пушкин в годы войны»