В Год педагога и наставника мы отдаем дань уважения людям, сеющим «разумное, доброе, вечное». И в этой связи хотелось бы вспомнить о человеке, который не имел прямого отношения к учительской профессии, но внес огромный вклад в дело развития российского просвещения, – внуке Павла I, принце Петре Георгиевиче Ольденбургском (1812–1881).
Это он создал Училище правоведения, положил начало широкому женскому образованию, способствовал открытию школ для малоимущих. Забота об образовании была для него неразрывно связана с заботой о здоровье народа. Благодаря ему появлялись больницы, детские приюты, богадельни. В течение 40 лет он являлся попечителем Мариинской больницы для бедных на Литейном проспекте, оказывая ей постоянную неоценимую помощь. На свои средства основал в Петербурге Свято-Троицкую общину сестер милосердия – первую в России. Инициатива принца привела к открытию первой в Санкт-Петербурге детской больницы (сейчас это Детский городской многопрофильный клинический центр высоких медицинских технологий им. К.А. Раухфуса). Обладатель миллионного состояния, принц тратил огромные суммы на развитие созданных и опекаемых им учреждений.

Сын двенадцатого года

Петр Георгиевич Ольденбургский, сын сестры императоров Александра и Николая Первых Екатерины Павловны и принца Георгия Ольденбургского, родился 14 (26) августа 1812 года. Не случайно он потом любил говорить: «Я сын двенадцатого года».
В шесть лет оставшись сиротой, он воспитывался в Германии у своего дяди по отцовской линии. Когда принц достиг восемнадцатилетнего возраста, Николай l возвратил его в Россию. Военная служба, на которую поступил Петр Георгиевич, длилась недолго.
Однажды по служебной необходимости он присутствовал при наказании женщины розгами – и, возмущенный этим варварским актом, написал прошение об отставке. Приняв отставку, император назначил принца членом консультационного совета при министре юстиции, а затем сенатором.

Училище на Фонтанке

Во время службы Ольденбургский столкнулся с ужасающим состоянием российского судопроизводства: взяточничество чиновников; сотни заброшенных, не рассматриваемых дел; незнание и полное неуважение к закону судебных деятелей, порой не только не имевших специального образования, но образования вообще…
Путь борьбы с этим невежеством двадцатидвухлетний принц видел в создании специального учебного заведения для подготовки юридически грамотных чиновников, которые были бы способны изменить всю систему судопроизводства. Изложив свои взгляды Николаю I (принц предлагал создать учебное заведение за свой счет) и получив одобрение, совместно с Михаилом Михайловичем Сперанским разработал его устав. На собственные деньги он приобрел здание на набережной Фонтанки, перестроил его для нужд училища и закупил оборудование.
5 декабря 1835 года стал днем рождения Училища правоведения – любимого детища Петра Георгиевича Ольденбургского.
За время своего существования (с 1835 по 1918 год) училище подготовило более двух тысяч правоведов, среди которых целая плеяда выдающихся государственных деятелей и юристов. Известно учебное заведение и выпускниками, прославившимися в области культуры, среди которых композитор Петр Ильич Чайковский, поэт Алексей Николаевич Апухтин, художественный критик Владимир Васильевич Стасов.

Императорское училище правоведения

Здание Императорского училища правоведения (современное фото)

Первый попечитель

Заботу об образовании женщин и малоимущих Петр Георгиевич проявлял, будучи попечителем открытых для них учебных заведений. Но одновременно он был назначен осуществлять попечение и над особыми, элитными школами, имеющими статус «императорских», в числе которых был и Александровский (бывший Царскосельский) Лицей.
Принц Ольденбургский был первым попечителем этого легендарного учебного заведения и осуществлял свою миссию в течение 38 лет. Роль его была очень важна. Он заботился о финансировании учебного заведения; по его решению назначался директор; ему также принадлежало право приема на работу и увольнение профессоров; без его утверждения не мог быть реализован ни один проект, касающийся учебных программ или внутренней жизни школы. Дела, требующие высочайшего рассмотрения, принц представлял лично императору.
Впервые имя Ольденбургского появляется на страницах истории Императорского Лицея в 1842 году, когда император Николай l посетил его вместе с сопровождавшим его принцем. Уже тогда у императора зрела мысль о переводе учебного заведения в Петербург и назначении принца его попечителем. Годом позже, 6 ноября 1843 года, император подписал соответствующий приказ. «Скажу тебе лицейскую новость, – писал Егор Антонович Энгельгардт 16 декабря 1843 года Ивану Ивановичу Пущину, – Царскосельского Лицея не стало, Лицей переведен сюда, на Петербургскую сторону, в здание Александровского сиротского дома и называется Александровским Лицеем под главным начальством принца Ольденбург-ского. За последнее спасибо, он человек благонамеренный, доброжелательный и любит дело образования юношества, как видно по учрежденной им школе правоведения, которая очень хороша. И Лицей у него, верно, будет хорош…».

Защитник Лицея

Однако на первых порах не все шло гладко. В 1848 году Лицей принял новый устав. Принц Ольденбургский, воодушевленный успехом Училища правоведения и верящий в преимущества специализированных учебных заведений, решил превратить Лицей в специальное учебное заведение по ведомству Министерства внутренних дел, и впредь Лицей должен был готовить воспитанников для гражданской службы, в первую очередь – для служения по Министерству внутренних дел. Однако это новшество привело к резкому уменьшению числа желающих поступать в Лицей. И принц вынужден был признать, что практические результаты не оправдали надежд, и по этим соображениям было возвращено первоначальное предназначение Лицея.
Возможно, эта неудача сыграла свою роль в дальнейшей деятельности попечителя. Принц не допускал новшеств, противоречащих лицейскому духу. Добрый, благонамеренный человек, получивший европейское образование, Петр Георгиевич чуждался каких-либо резких, крутых, жестких мер, ломающих старое во имя чего бы то ни было. Именно он защитил Лицей, когда все государственные учебные заведения попытались подвести под один казарменный шаблон с введением строжайшей военной дисциплины, и потом – когда над ним нависла угроза введения строгой классической системы образования с изменением программы в сторону увеличения количества часов на изучение греческого и латинского языков.
Следует также вспомнить, что когда грянуло дело петрашевцев, среди участников которого были и выпускники Лицея, учебное заведение не пострадало и никаких карательных мер для него не последовало. Защитой служило высокое положение принца.

Рядом с воспитанниками

Петр Георгиевич часто бывал в Лицее. Обычно он появлялся без предупреждения, причем мог приехать даже ночью. Обходил все здание, посещал классы, задавал вопросы учащимся. Он любил порядок и чистоту. Заглядывал даже в печи, так как был противником курения и не терпел табачного запаха. Непременно осматривал столовую (где иногда пробовал пищу) и лазарет. Когда в 1866 году в лицейском лазарете неожиданно умер воспитанник, принц потребовал провести вскрытие, чтобы точно установить причину смерти и убедиться в том, что покойного лечили правильно.
Экзамены в Лицее всегда проходили в присутствии попечителя. Был случай, когда на экзамене Ольденбургский задал тему для сочинения: «Война и мир». Петр Георгиевич был горячим сторонником мира и считал, что из языков всех народов следует исключить слово «война».
Принц присутствовал в учебном заведении на всех важных мероприятиях (в том числе, конечно, и в день основания Лицея 19 октября); несмотря на то, что был лютеранином, стоял рядом с воспитанниками во время молебнов в лицейской церкви, а в день выпуска лицеисты получали аттестаты из его рук. В классах висели небольшие портреты попечителя. Парадный портрет Петра Георгиевича в полный рост в военном мундире находился в приемной. Выйдя в отставку, Петр Георгиевич оставался в списках Преображенского полка и до конца жизни носил мундир этого полка. В 1868 году в связи с 25-летием попечительства принца над Лицеем по заказу благодарных педагогов и воспитанников была отчеканена медаль в его честь.

Для общей пользы

Во всех сохранившихся воспоминаниях лицеистов, учившихся в годы попечительства Ольденбургского, обязательно есть строки, посвященные принцу. В памяти Ивана Бабина (выпуск 1859 г.) принц остался как «чудный, золотой души человек, истинный отец лицеистов».
Дмитрий Кобеко (выпуск 1856 г.) пишет: «Вообще мы, юноши, любили принца и нисколько его не боялись; иногда подсмеивались над его выговором и некоторой неловкостью манер, но сохранили о нем добрую память… Он действительно был образованный гуманный человек».
Некоторая ирония по отношению к деятельности попечителя заметна в воспоминаниях Григория Вырубова (выпуск 1862 г.): «Принц отличался тем… что, как истый немец, свои многосложные обязанности выполнял чрезвычайно аккуратно. По количеству затраченного труда деятельность его была, несомненно, замечательна. Круглый год каждый день разъезжал он по бесчисленным школьным, госпитальным и богоугодным заведениям, состоявшим под его начальством, входя в мельчайшие подробности, спускаясь в подвалы и под-нимаясь на чердаки. К нам он приезжал беспрестанно».
Однако в большинстве своем лицеисты были солидарны с оценкой попечителя, содержащейся в воспоминаниях Ивана Денисьева (выпуск 1866 г.), в которой принц Ольденбургский предстает человеком, воплощавшим в жизнь лицейский девиз «Для общей пользы»: «По своему духовному складу, по своей выдающейся доброте, по своему необыкновенному стремлению оказать помощь всякому страждущему и нуждающемуся, стремлению, вытекающему из существа его нравственной личности, наконец, по своему высокому положению, принц Ольденбургский имел большое влияние на благосостояние тех заведений, которые состояли под его попечительством, в том числе и на благосостояние Лицея».

Человек не от мира сего

Говоря о гуманном отношении принца Ольденбургского к людям, обычно приводят в качестве примера случай с городовым. Однажды зимней морозной ночью из окна своего дворца на набережной Невы Петр Георгиевич увидел мерзнувшего городового, дежурившего на улице. Принцу несколько ночей снился этот промерзший до самых костей человек. Он успокоился лишь когда выхлопотал разрешение выстроить маленькое помещение, чтобы городовые могли нести службу, укрывшись от стужи.
Лицейские воспоминания сохранили такую историю. Проезжая однажды в каникулярное время мимо Лицея, принц увидел воспитанника в куртке; а потом узнал, что он не мог отправиться на каникулы к родным из-за отсутствия средств. Принц остался крайне недоволен, что ему об этом своевременно не было доложено, и из своего кармана снабдил этого воспитанника деньгами, чтобы он мог отправиться к родным.
Казалось бы, незначительные случаи, но для принца не было ничего мелкого, незначительного, если дело касалось человека.
Необыкновенная доброта принца, безграничная преданность делу, чрезмерная забота о вверенных ему учреждениях, стремление вникать в их дела и заниматься их проблемами, желание всюду поспеть, чтобы ничего не пропустить, «чтобы не было упущений» – все это у некоторых вызывало усмешку. Проявляемая в этих делах неугомонность казалась странностью, принц в их глазах выглядел человеком не от мира сего, неким Дон Кихотом.

Поэзия и музыка

Душевное спокойствие Петр Георгиевич находил в занятиях музыкой и поэзией. Однако лицеисты скептически относились к художественным дарованиям своего попечителя. «Как и все, – вспоминал Дмитрий Кобеко, – он имел свои слабости: так он считал себя композитором и стихотворцем; его переводы некоторых баллад Шиллера появились даже в печати, конечно, без имени автора. Под своим именем он издал «Сборник немецких стихотворений»». С ним был солидарен и Григорий. Вырубов: «Принц отличался тем, что переводил Шиллера стихами без рифм и размера, да сочинял музыку по вдохновению Гензельта, жившего у него в качестве домашнего музыканта».
Шиллер был любимым поэтом Ольденбургского. Романтик в душе, Петр Георгиевич в своих стихах воспевал природу, возвышенные творческие порывы человека. Некоторые стихотворения были обращены к Богу. Писал он в основном на немецком языке. В русском переводе его стихи были опубликованы в 2002 году.
Как композитор он сочинил немало фортепьянных пьес, романсов, две симфонии и даже оперу. Одно из его произведений можно услышать и сегодня: музыка Петра Георгиевича звучит в балете «Корсар». И на театральных афишах рядом с авторами музыки к балету – Адольфом Аданом, Лео Делибом, Рикардо Дриго, Цезарем Пуни – стоит имя Ольденбургского.
Принц любил приглашать в свой дворец на музыкальные вечера и балы молодежь из подведомственных ему учебных заведений. Подчас на концертах в качестве исполнителей выступали правоведы и лицеисты. Интересно отметить, что на следующий день после таких праздничных мероприятий из конторы принца отправлялась в учреждения для бедных точно такая же сумма, какая была истрачена на веселье молодежи.

Дворец принца Ольденбургского

Августейший председатель

Всем нам известна огромная роль лицеистов в деле сооружения первого памятника Пушкину в России. Большое участие в этом деле принимал и Петр Георгиевич Ольденбургский. Принцу удалось дважды при жизни поэта встречаться с Пушкиным. В 1834 году Ольденбургский перевел на французский язык «Пиковую даму», а одно из воспоминаний свидетельствует, что принц приходил на квартиру Пушкина, узнав о его смертельном ранении.
Будучи попечителем Лицея, Ольденбург-ский сразу же поддержал инициативу воспитанников, а в 1872 году, когда бывшие питомцы Царскосельского Лицея создали специальный Комитет по сооружению памятника, принц стал его председателем. И хотя Петр Георгиевич не принимал участия в заседаниях, благодаря нему решения Комитета незамедлительно представлялись на утверждение императора, и, как правило, результат был положительным. Это касалось и открытия второй всенародной подписки по сбору средств на памятник; утверждения Москвы как места его установки; организации конкурсов на лучший проект и утверждения модели, созданной Александром Опекушиным. И конечно, принц принимал участие в церемонии открытия первого памятника поэту.
В связи с кончиной императрицы Марии Александровны Петр Георгиевич оказался единственным членом императорского дома, присутствовавшим на торжестве. В день открытия в присутствии многотысячной толпы, стоя на праздничной трибуне вместе с членами Комитета по сооружению памятника Яковом Карловичем Гротом и Федором Петровичем Корниловым, он вручил городскому голове Сергею Михайловичу Третьякову акт о передаче Комитетом памятника Пушкину городу Москве.
На открытии монумента присутствовали все четверо детей Пушкина. Принц со всеми ними был знаком. Одна из московских газет сообщала: «Августейший председатель Комитета по сооружению памятника, подойдя к членам семьи великого поэта, поздравил каждого из них в отдельности и в сопровождении высокопоставленных лиц и семейства Пушкина обошел памятник». Открытие памятника Пушкину собрало вместе всех детей поэта в последний раз.

Благотворителю – от благотворителей

Не прошло и года с момента открытия памятника Пушкину, как принца Петра Георгиевича Ольденбургского не стало. Он скончался 2 (14) мая 1881 года и был погребен на кладбище Троице-Сергиевой пустыни в Стрельне (Петербург). Два километра от станции до кладбища правоведы и лицеисты гроб несли на руках.
Через восемь лет после его кончины, в 1889 году, перед зданием Мариинской больницы в его честь был воздвигнут памятник работы Ивана Николаевича Шредера с надписью «Просвещенному благотворителю принцу Петру Георгиевичу Ольденбургскому. 1812 –1881». Бронзовая фигура принца в военном мундире была выполнена в рост; левая рука опиралась на две книги, лежащие на колонне с надписью «Закон». Статую установили на гранитном четырехгранном постаменте с бронзовыми барельефами на следующие сюжеты: принц в Екатерининском институте; на экзамене в Училище правоведения; в детской больнице у кровати больного ребенка.
В 1930 году памятник был демонтирован и утрачен.
Прошел без малого век, и в 2023 году, в связи с 220-летием Мариинской больницы, памятник был воссоздан на средства современных благотворителей. Его торжественное открытие состоялось 9 августа.

Открытие памятника П.Г. Ольденбургскому у Мариинской больницы. 1889 год

Открытие памятника П.Г. Ольденбургскому у Мариинской больницы. 2023 год (фото «Петербургский дневник»)

Символично, что произошло это в год, объявленный в России Годом педагога и наставника: возрожденный памятник стал знаком уважения и благодарности человеку, посвятившему свою жизнь заботе о здоровье и просвещении народа.

Светлана ПАВЛОВА
«Царскосельская газета» №№ 44 и 45 2023 г.