В канун 75-летия Победы, в год 75-летия полного освобождения Ленинграда от вражеской блокады и 81-й годовщины с начала регулярного выхода нашей районной газеты, мы публикуем воспоминания Абрама Яковлевича Шалыта, сотрудника газеты, написанные им в 2005 году. В них он рассказывает о первых редакторах «Большевистского слова» – участниках Великой Отечественной войны, о том, как работала газета в послевоенные годы и в годы перестройки. Это не только история одного печатного издания, это судьбы людей, которые участвовали в его создании, история нашего города, страны.

 Старший лейтенант Абрам Шалыт, апрель 1945 г. 

В школьные годы у меня была «вредная» привычка. Приду, бывало, с занятий, бабушка ставит на стол обед. Я с голодухи набрасываюсь на еду и … на газету. Читал, можно сказать, запоем. А что лежало на тарелке – не замечал. Вкусно было – и ладно. Бабушка корила меня, жаловалась родителям. Те выговаривали мне, пугали разными болезнями. Я слушал эти предостережения, обещал исправиться, но привычка была сильнее меня. Без газеты и жить не мог. И вполне естественно, что после окончания школы пошел в Институт журналистики.

Из всей периодики, что мы выписывали, я больше всего любил «Ленинские искры». А когда подрос, пристрастился к пушкинской городской. Называлась она «Большевистское слово». Начала выходить в 1938 году. Кроме того, печатали и «Социалистический пригород». Каким-то чудом мне удалось сохранить один экземпляр от 23 мая 1935 года. Пожелтевший от времени, порванный на сгибах, он стал для меня настоящей реликвией. Тем более, что на одной из страниц помещена фотография моего младшего брата, сидящего за роялем. Подпись гласит, что Вениамин Шалыт, 11 лет, отличную учебу в школе сочетает с занятиями музыкой. Кроме того, он композитор, записал уже несколько музыкальных сочинений. Могли ли мы тогда предполагать, что через семь лет этот талантливый мальчик, поступив как отличник без экзаменов в Ленинградскую консерваторию, вскоре оставит ее и добровольно семнадцатилетним юношей уйдет на фронт, где и погибнет в одном из боев.

Редактором «Большевистского слова» в довоенные годы был Алексей Николаевич Самуйлов. Я тогда не знал о нем каких-либо подробностей. Известно было лишь то, что редакция находилась на Московской улице, д. 22, в том помещении, где сейчас фотоателье. Одна довоенная знакомая вспоминает, что газету очень уважали. Когда группа школьников захотела поблагодарить любимых учителей, то сделали они это именно через газету. «Заметка, – вспоминает эта женщина, – была помещена весной то ли 40-го, то ли 41 года. Вот бы сейчас найти эту газету!»

Уже после войны, работая в «Большевистском слове», я узнал, что А.Н. Самуйлов совмещал редактирование городской газеты с преподавательской деятельностью. Он был доцентом расположенного в Пушкине Ленинградского института инженеров молочной промышленности. Когда немецкая армия летом 1941 года устремилась в направлении на Ленинград, газета в Пушкине еще выходила. Вскоре были созданы два истребительных батальона для борьбы с немецкими парашютистами-диверсантами. Комиссаром одного из батальонов был назначен Самуйлов. В первые дни, как вспоминали очевидцы, когда еще не было непосредственной угрозы захвата города, комиссар Самуйлов, выпуская газету, успевал бывать и в расположении батальонов. Но в начале сентября на ближних подступах, на опушках парков развернулись ожесточенные бои. Теперь комиссар вместе с командиром батальона дни и ночи находился среди бойцов-истребителей, пытавшихся задержать наступление врага.

День ото дня таяли силы наших отрядов, в составе которых были молодые рабочие, студенты, милиционеры, старшие школьники. Во время одной из боевых операций Алексей Самуйлов погиб. Его похоронили в районе Октябрьского бульвара, на пересечении с улицей Труда, ныне Леонтьевской. После войны здесь был поставлен небольшой памятник. Кто-то из учащихся школы-санатория «Дружба» сфотографировал обелиск и принес снимок в редакцию городской газеты.

В связи с предполагаемым строительством на этом участке захоронение было перенесено на Казанское кладбище. На месте боев истребительных батальонов с фашистами в Александровском парке установлено памятное сооружение. К этому святому для пушкинцев месту многие приносят цветы. Память людей воскрешает героический подвиг защитников нашего города, среди которых был и отважный журналист комиссар Самуйлов.

Было начало 1946 года, когда я снова встретился с пушкинской газетой. Морозным февральским днем, еще в армейской куртке, но без погон, я приехал в полуразрушенный город и разыскал редакцию. Она помещалась во втором этаже дома на улице Коминтерна, 16 (сейчас – Оранжерейная).  В большой комнате, где сидели сотрудники, горел в печи огонь, но тепла от него, видимо, было мало. Люди работали, накинув на плечи верхнюю одежду. Спросив, где можно увидеть редактора, открыл высокую белую дверь его кабинета.

Так я познакомился с Александром Максимовичем Муравьевым, которого вспоминаю на протяжении всей жизни с искренней теплотой. Он говорил со мной недолго, сославшись на занятость.
– Где вы живете? – спросил редактор. Узнав, что я остановился у тетушки в Ленинграде (родители мои погибли в блокаду), он сказал:
– Знаете что, приходите ко мне домой в воскресенье, там и побеседуем. В выходной день я пришел к нему на улицу Толмачева, нынешнюю Караванную. За чашкой чая мы говорили, пожалуй, часа два. Александр Максимович расспрашивал меня о многом: где я жил до войны, сохранилось ли мое пушкинское жилье, где воевал, кто из родственников у меня остался? Узнав, что опыта журналистской работы у меня маловато (в годы войны я не был газетчиком, а командовал минометным взводом), Александр Максимович успокоил меня:
– Ну, это не беда. Вузовский диплом у вас есть, а что касается практики… Знаете что, поработайте пока сотрудником нашего радиовещания. А потом, когда появится свободная должность в редакции, перейдете к нам.

Очень простой, доступный, редактор А.М. Муравьев поистине был душой коллектива. И еще немаловажное качество было у этого человека – самостоятельно, без санкций «сверху», решать все вопросы, в том числе кадровые, связанные с комплектованием штата. Мне пришлось вскоре в этом убедиться после прихода в редакцию. Для освещения какого-то районного совещания в Доме культуры Александр Максимович взял меня с собой. Там нас встретила «сугубо партийная дама», стоявшая во главе отдела пропаганды и агитации райкома тогда еще ВКП (б).
– Познакомьтесь, пожалуйста, это наш новый сотрудник, – сказал редактор, указывая на меня.
– Это только Муравьев может брать людей без согласования с нами, – ответила, как отрезала, райкомовская особа и, поджав губы, отошла в сторону.

Вторым человеком, о котором я всегда вспоминаю с теплотой и признательностью, был редактор радиовещания Арон Самсонович Замский. Бывший солдат, наводчик танкового пулемета, участник Сталинградского и других крупных сражений, почетный гражданин двух городов Чехословакии, он после войны приехал в Пушкин, где полностью раскрылся его природный талант репортера, радиожурналиста. Сам он перед микрофоном не выступал (слегка заикался), передачи из студии на Московской улице (где сейчас телефонный узел) вела девушка-диктор Роза Симонова. Замский готовил тексты – статьи и короткие заметки, репортажи и лирические зарисовки… Жители с интересом ждали местные передачи, начинающиеся спокойно и деловито: «Говорит город Пушкин…» Вот в такой творческой группе мне и пришлось набирать журналистский опыт.

Группа солдат (слева с биноклем А.С. Замский) перед отправкой из Сталинграда
в марте 1943 г. на Курскую дугу

Я благодарен Замскому не только за деловую помощь. Он жил в коммуналке на улице Революции, теперь Малой, а я вообще, что называется, не имел ни кола, ни двора. Пушкинский суд отказал мне в просьбе вернуть хотя бы часть жилплощади, которую наша большая семья занимала до войны. По той, якобы, причине, что наш дом (один из урусовских, вблизи вокзала) подвергся капитальному ремонту. (Это была формальная отписка). Мне приходилось всю неделю ночевать в редакции, а на воскресенье (тогда был один выходной) уезжал к тете в Ленинград. Так вот, Замский и его престарелый отец опекали меня, как родного сына. (Я был на 10 лет моложе своего коллеги). Нередко приглашали меня переночевать, угощали горячей пищей. А когда через год я обрел маленькую комнатку на улице Глинки, мой радио-шеф вместе со мной ходил в магазин, помогал купить подходящую мебель, переносить ее прямо на себе, без транспорта, в мою десятиметровую каморку. Замский был человек, как говорят, с руками, он и мастерил, и разбирался в радиоаппаратуре, знал строительное дело и, чем мог, старался помочь людям. Его все любили за доброту, отзывчивость, душевность. К сожалению, не так давно, в возрасте 91 года, он ушел из жизни, оставив о себе самые лучшие воспоминания.

Абрам Яковлевич Шалыт

Родился в 1920 г. в Витебске, Белоруссия. В 1924 г. семья переехала в Детское Село. С тех пор – коренной житель города Пушкина. Учился в местной школе-десятилетке (бывшая 1-я). Окончил Ленинградский государственный институт журналистики. В годы войны был в составе войск Колпинского и Первого Прибалтийского фронтов. Командовал минометным взводом. Был трижды ранен. Имеет удостоверение инвалида Отечественной войны 2-й степени. Награжден боевыми орденами и медалями. Сейчас – майор в отставке. После демобилизации, в 1946 году, поступил литературным сотрудником в пушкинскую районную газету. Проработал здесь 30 лет с перерывом на службу в армии, где с 1951-го по 1960 год работал в дивизионной газете. Выйдя на пенсию в 1993 г., продолжал до последних дней жизни (2015 г.) сотрудничать с районной газетой внештатно. Член Союза журналистов Санкт-Петербурга и Ленинградской области, награжден почетным знаком «Отличник печати», почетный житель города Пушкина.

«Царскосельская газета» № 38 от 10.10.2019 г.