Николай Иванович Вавилов – выдающийся ученый ХХ столетия, биолог, генетик, растениевод с мировым именем,талантливый организатор биологической и сельскохозяйственной науки. В 1922 году Н.И. Вавилов на территории усадьбы «Дача великого князя Бориса Владимировича» основал центральную опытную станцию отдела прикладной ботаники Сельскохозяйственного Ученого комитета Наркомзема РСФСР.

Николай Иванович создал комплекс исследовательских лабораторий – отделы иммунитета, физиологии растений, генетики и цитологии, являющихся важной составной частью ВНИИ растениеводства имени Н.И. Вавилова. В Пушкинских лабораториях начинает развиваться теория и методология всестороннего изучения мировых генетических ресурсов для эффективной оценки генетического разнообразия растений с целью выделения новых источников и создания доноров селекционно ценных свойств.
Родился он в Москве в семье видного промышленника, выбившегося в люди из простых крестьян. Его брат – Сергей Иванович – стал также известным ученым-физиком, впоследствии президентом Академии наук СССР. Во всех отношениях талантливая семья. Окончив по настоянию отца Москов-ское коммерческое училище, он не продолжил его карьеру, а направил свой пытливый ум и интересы в науку, поступив в Московский сельскохозяйственный институт (ныне Сельскохозяйственная академия им. К.А. Тимирязева). Дальнейший его научный, творческий путь был очень активен и изменчив. В 1913–1914 гг. по окончании института он стажируется в ведущих научных учреждениях Европы, в том числе в Англии у Бэтсона, от которого собственно и пошло название молодой науки – генетика. С началом Первой мировой войны он возвращается в Россию. В 1916 г. совершает свою первую экспедицию в Иран и горные районы Средней Азии, выясняя причины отравления русских солдат местным хлебом («пьяная» болезнь), а заодно изучая культурную и дикую флору этого края. 1917–1921 гг. выпадают на саратовский период его преподавательской и исследовательской работы в местном университете. Здесь в 1920 г. он выступает со своим крупнейшим научным обобщением – законом гомологических рядов в наследственной изменчивости, который сравнивали по своему прогностическому значению с периодическим законом Менделеева. С 1921 г. начинается наиболее плодотворный и яркий петроградский и ленинградский период его жизни, трагически оборвавшийся с арестом в 1940 г.
В голодный и холодный тогда Петроград из сравнительно обихоженного Саратова Н.И. Вавилов переезжает вынужденно. Он должен был заменить умершего незадолго до этого Р.Э. Регеля на посту заведующего Отделом (ранее Бюро) прикладной ботаники и селекции. До этого он поддерживал с Бюро и его заведующим активную научную связь и был избран штатным помощником Регеля. На новом посту заведующего Н.И. Вавилов проявил не только данный ему свыше дар большого истинного ученого, но и неординарный организаторский талант. Как организатор науки он, пожалуй, не ступал своей гениальной одаренности. Из довольно скромного научного департамента со штатом до 40 человек Отдел уже в 1924 г. превращается во Всесоюзный институт прикладной ботаники и новых культур (с 1930 г. Всесоюзный институт растениеводства – ВИР) с не одной сотней сотрудников. Из столь же скромного помещения на Васильевском острове Отдел перебирается в центр на Исаакиевскую площадь, занимая на ул. Герцена бывшие министерские здания (ныне ул. Б. Морская, 42 и 44). Какое-то время институт занимал также помещения Строгановского дворца на Невском.
Уже с самого начала своей деятельности в Петрограде Н.И. Вавилов проявил большую заинтересованность Царским Селом (тогда уже Детским).
С ним его связывала преподавательская работа в Сельскохозяйственном институте, где он организовал и руководил кафедрой генетики и селекции. Для его исследовательской экспериментальной работы и для поддержания обширной коллекции культурных растений, тогда уже собранной Отделом, необходима была подходящая база. И он находит таковую на территории бывшей великокняжеской усадьбы за Колонистским прудом, начав ее осваивать в качестве опытной станции института. Проблем при этом у него было более чем достаточно как административных, так и хозяйственных. Приходилось в непростой обстановке утверждать свои права на использование этой усадьбы и тратить огромные усилия на приведение ее в должный порядок, т.к. за время отсутствия прежних хозяев и общего послереволюционного разора в стране имение великого князя Бориса Владимировича также пришло в разорение. Все радиаторы водяного отопления лопнули в морозные зимы прошлых лет, земли нуждались в культурном освоении, требовались большие материальные и денежные затраты. Все же к 1923 г. в главный коттедж въехали несколько лабораторий, там же разместились кабинеты и библиотека. Другие здания были заняты под жилье сотрудников станции.
Интересно читать выдержки письма того времени от Н.И. Вавилова его будущей жене Е.И. Барулиной, которая оставалась в Саратове: «В Царском Селе нашлось все, о чем только мог мечтать. Чудесный дом для генетического института, оранжереи, кругом лес, дворцы, самое здоровое место по климату, удобное сообщение с Петроградом, все полно Пушкиным… В Царском Селе так хорошо, что лучшего, кажется, трудно желать… Конечно, много и без числа трудностей. Если бы ты, Леночка, представила, как трудно перевозить Отдел с Васильевского острова во дворец, как трудно преодолеть инерцию покоя. Но я чувствую, что все преодолимо, лишь бы очень хотеть… Как никогда, хочется сделать много. И все помыслы связываются с Питером… Чтобы пережить все наши впечатления, возьми Пушкина и прочитай все о Царском Селе. Мне очень хотелось снова перечитать всего Пушкина». Обращает на себя внимание, что Н.И. Вавилов в частном письме именует переименованный уже в Детское Село город Царским Селом и связывает его всецело с гением и духом Пушкина, веющим над этим поэтически столько раз им воспетым местом. Это, безусловно, говорит о поэтически и духовно тонкой натуре автора письма. Несмотря на всю тяжелую рутину неотложных и невероятно сложных организационных и хозяйственных дел, обрушившихся на него, он находит время для поэзии и чувствования особой магии той чудесной среды обитания, в которой он очутился.
В Царском, а затем в Детском Селе и городе Пушкине Н.И. Вавилов жил в летнее время с семьей (жена Елена Ивановна, сын Юрий) рядом с основанной им опытной станцией, ставшей потом Пушкинским лабораториями ВИР. Это старый деревянный, но неплохо сохранившийся дом, построенный еще в XIX веке А.Х. Кольбом и перестроенный
в начале ХХ века С.А. Данини (Московское шоссе, 27). В начале 2003 г. на нем была установлена мемориальная доска, извещающая о том, что в 1920–1930-е годы здесь жил выдающийся ученый-биолог академик Николай Иванович Вавилов. Очень хорошо, замечательно, что это славное имя увековечено в нашем городе таким образом. К 120-летию Н.И. Вавилова будет открыта еще одна мемориальная доска в память основания им Пушкинских лабораторий ВИР, к сожалению, не на том здании, где он работал. Еще одну, более вместимую доску следовало бы установить рядом с историческим домом лаборатории, где значились бы наряду с Н.И. Вавиловым имена всех его выдающихся сотрудников и ученых – генетика Г.Д. Карпеченко, цитолога Г.А. Левитского, физиолога Н.А. Максимова и др., которые в этом здании работали. Можно было бы обогатить топонимическую карту города, назвав одну из его улиц именем Н.И. Вавилова. Наиболее уместно это было бы сделать с небольшим отрезком так называемого Московского шоссе от 500-й школы до железнодорожного переезда. Ведь, собственно, шоссе начинается после переезда. Улице, на которой находятся Пушкинские лаборатории ВИР, вполне бы пристало называться именем их основателя. Уместно напомнить, что и брат Николая Ивановича академик Сергей Иванович Вавилов также был причастен к истории нашего города. Именно он в качестве президента Академии наук СССР открывал в 1949 г. в восстановленном Александровском дворце мемориальный музей А.С. Пушкина, вскоре утраченный для города в связи с передачей дворца военно-морскому ведомству.
Н.И. Вавилова иногда называли поэтом, даже Пушкиным в науке. И это не было таким уж метафорическим преувеличением. Он действительно не был сухим, педантичным, академически отвлеченным ученым. Вавилов был не только выдающимся носителем поистине энциклопедических знаний о природе, растительном мире, он был замечательным энтузиастом своего дела, был увлечен и умел увлекать за собой многих людей, вставших на весьма тернистый и не гладкий путь науки. В этом один из главных источников его профессионального и просто человеческого влияния и обаяния, которые так благотворно действовали на окружающих. Ну а с Пушкиным его действительно роднит чувство и способность быть сопричастным ко всему в этом мире и освещать его светом своего высокого дара, знания и творчества. Если Пушкин, как сказано о нем, – «наше все», то Вавилов в своей области знания и познания также сделал всеобъемлющие открытия как специальные научные, так и общие природоведческие. Если Пушкин – общепризнанное солнце русской поэзии, то Вавилова также можно считать ярчайшей, негаснущей звездой отечественной и мировой науки, которую не удалось ни затмить, ни уничтожить исторически мгновенным, переходящим политическим силам, научным временщикам и недругам. Не удастся это и современным недоброжелателям и критиканам, которые не хотят простить Н.И. Вавилову ни его прижизненной, ни посмертной славы. Слишком велика фигура ученого, огромен вклад в науку для их мелочного разноса его научного наследия. Подлинная его ценность уже давно признана в мире. Недаром имя Вавилова значится на обложке международного журнала «Heredity» (Наследственность) наряду с именами Линнея, Дарвина и других мировых корифеев биологии. Это свидетельствует о непреходящем значении этой выдающейся личности и ее вклада в мировую науку. Ученый работал не только и не столько на благое будущее человечества, и грядущим его поколениям это еще предстоит понять и оценить непредвзято и честно.

доктор биологических наук
«Царскосельская газета» от 22 ноября 2007 года

«Царскосельская газета» № 11
25.03.2021