В рамках Года педагога и наставника «Царскосельская газета» продолжает серию публикаций о легендарных преподавателях Императорского Царскосельского Лицея.

Продолжение. Начало в № 7 от 22 февраля 2023 г.

Н.Ф. Кошанский: для образования ума и вкуса

В 1811 году преподавать латинский язык, российскую и латинскую словесность в Императорский Лицей был приглашен Николай Федорович Кошанский – доктор философии, специалист по искусству Древней Греции и Древнего Рима. В отличие от большинства лицейских наставников у него было звание профессора и десятилетний опыт учителя, он свободно владел древними языками, а также французским, немецким и английским, был автором учебников, известным литератором и переводчиком.
Николай Федорович сразу стал сподвижником директора В.Ф. Малиновского и деятельно включился в работу. Он прослужил в Лицее до 1828 года, когда вышел в отставку по выслуге лет. За 18 лет он выпустил несколько курсов и заслужил репутацию прекрасного преподавателя. Блистательные успехи многих лицеистов на литературном поприще, по мнению современников, также ярко свидетельствовали о даровании их наставника.
Главную задачу педагога Кошанский формулировал так: «…возбудить и усилить в душе учащихся живую любовь ко всему благоразумному, великому и прекрасному». На уроках он рассказывал лицеистам о сочинениях Ломоносова, Державина, Жуковского; воспитанники разбирали их самостоятельно и учили наизусть. Но особенно дорогим для Николая Федоровича было искусство античности. «Древние служат примером для образования ума и вкуса», – считал он. Лицеисты вспоминали, что «…заслушивались его рассказов и чтений, с нетерпением ожидали его лекций и доверчиво показывали ему свои «поэтические грехи»».
Много внимания профессор уделял сочинениям на заданную тему, причем требовал от воспитанников пристального внимания к каждому слову: «Не спешите писать… научитесь прежде мыслить и чувствовать… Скажут: гению правил не нужно. Не спорю. Но сочтите гениев. И притом не забудьте, что кедр сначала растет наравне с травою и греется тем же солнышком и питается тою же росою». Для создания достойных произведений, по мнению Кошанского, необходимы были «наблюдательное чтение лучших сочинений», размышления и упражнения; при этом он строго требовал от студентов соответствия стиля предмету изложения, считая, что в идеальном тексте должна присутствовать «красота слов, соразмерность их в каждом предложении». При этом он предостерегал: роскошь слога не должна быть самоцелью, она часто скрывает бедность мыслей и «пленяет только один век, одно поколение».
Интересны темы лицейских сочинений. Иногда они имели нравственно-этический характер: «Добродетель» (сохранились рассуждения в стихах А. Илличевского); «Бессмертие есть цель человеческой жизни» (сохранилось стихотворение В. Кюхельбекера); «Мысли по случаю взятия Парижа» (сохранились сочинение М. Корфа, стихи А. Дельвига и А. Илличевского). Иногда воспитанникам предлагалось описать то или иное явление природы, например, восход солнца или цветок. И. Пущин вспоминал: «Как теперь вижу тот послеобеденный класс Кошанского, когда, окончив лекцию несколько раньше урочного часа, профессор сказал: «Теперь, господа, будем пробовать перья: опишите мне, пожалуйста, розу стихами»». Наши стихи вообще не клеились, а Пушкин мигом прочел два четверостишия, которые всех нас восхитили… Кошанский взял рукопись к себе».
Сочинения и стихи учеников профессор разбирал придирчиво и строго, но при этом уважительно и заинтересованно. Вот лишь несколько примеров его замечаний на полях детских рукописей: «длина периода, приличная только прозе», «надлежало бы и здесь поставить действие в прошедшем виде», «вяло», «счастливый дар легко выражать мысли и чувства». Он не только делал критические заметки, но и беседовал с авторами, не жалея времени и сил.
Порою замечания и пометы Кошанского казались ученикам неправомерными или высокопарными, их раздражало требование точного следования «образцам». Особенно сложным было отношение к наставнику у Александра Пушкина. Объяснение этому можно найти в высказывании лицеиста С. Комовского: «Пушкин, увлекаясь свободным полетом своего гения, не любил подчиняться классическому порядку…». В стихотворении «Моему Аристарху» (1815) юный поэт запальчиво утверждает: «не нужны мне, поверь, уроки твоей учености сухой», «я знаю сам свои пороки», «бреду своим путем, будь всякий при своем». Это стихотворение – по сути воображаемый спор с учителем. Пушкин перечисляет свои литературные «огрехи» (с точки зрения профессора) и находит им объяснения: «Плоды веселого досуга не для бессмертья рождены», он просит: «…оправданья позволь мне скромно принести», и наконец, почти по-дружески предлагает: «…брось ленивца молодого, об нем тихонько пожалев». Отметим иронический пушкинский эпитет «трезвый Аристарх», который отражает слабость учителя к крепким напиткам. И хотя юный автор называет наставника и «гонителем», и «скучным проповедником», но сам факт появления стихотворения говорит о том, как важны были для него отношения с наставником. Впоследствии Пушкин с уважением назовет имя учителя в статье о Дельвиге. А Николай Федорович с удовольствием читал на занятиях с лицеистами следующих поколений новые произведения Пушкина и приводил в своих учебниках примеры из его сочинений как образец совершенства, как «стихи гения».
После смерти Малиновского в апреле 1814 года последовало предписание министра о том, что должность директора отныне переходит к Кошанскому. Однако через месяц после назначения он серьезно заболел и более полугода не появлялся в Лицее. Время вынужденного отпуска профессор использовал для написания новых учебных пособий. В 1814–1816 годах были опубликованы «Латинская грамматика» (2-е изд.), «Басни Федра с примечаниями и словарем» и «Корнелий Непот, о жизни славнейших полководцев» – целый комплекс учебных изданий, позволявший не только выучить древний язык, но и погрузиться в атмосферу древности, получить серьезные знания истории и литературы. Таким комплексным подходом автор намного опередил свое время. «Обширный труд, делающий честь не только его составителю, но и вообще филологическому образованию того времени», – так писали об его хрестоматии античной словесности спустя столетие.
В 1820-е годы Н.Ф. Кошанский был избран членом Вольного общества любителей словесности, наук и художеств, а также московского общества любителей российского слова. Он состоял в комитете при Министерстве народного просвещения для рассмотрения учебников, трудился над букварем и «Книгой чтения в уездных училищах», составил программу преподавания словесности. В 1824 году Кошанский, не покидая лицейской кафедры, стал также директором петербургского Института слепых. Его заслугой было введение нового, более удобного шрифта для печатания книг для слепых.
22 декабря 1831 года Н.Ф. Кошанский умер и был похоронен на Смоленском кладбище Петербурга. Последние годы жизни он трудился над обобщением своих взглядов на риторику. «Общая риторика» вышла в 1829-м, «Частная риторика» – уже после его смерти, в 1832 году. Книги Кошанского впоследствии неоднократно переиздавались, по ним училось несколько поколений российских гимназистов.

И.К. Кайданов: к познанию истории

Иван Кузьмич Кайданов прослужил в Лицее 30 лет, став за это время профессором исторических наук, заслуженным профессором, членом-корреспондентом Императорской Академии наук и кавалером российских орденов. Поначалу Кайданов преподавал историю отечественную и всеобщую, географию и статистику, в 1816 г. ему был назначен помощник, а с 1823 г. Иван Кузьмич вел занятия только по истории. Лицейская Конференция в отчете за 1811–1817 гг. так формулировала принципы преподавания истории: «излагать истины исторические со всей точностью и со всем беспристрастием»; сердца же лицеистов на уроках должны были исполняться любви и признательности к «великим мужам», «противупредрассудков», «противузлоупотреблений, обратившихся в обычай». Основным источником примеров «великих мужей» в те времена была античность, и молодой Пушкин (который занимался историей много и охотно) в своих произведениях широко пользовался ее символикой.
Из всех курсов истории, преподававшихся в Лицее, наибольшее внимание уделялось истории Древнего мира. Хотя лекции Кайданова для Пушкина и его товарищей не были единственным источником сведений из истории античности, именно Кайданов обобщил их и систематизировал.
Еще в 1813 году Кайданов начал издавать свои учебники. Первый из них, «Основание всеобщей политической истории. Часть I: Древняя история», был напечатан в 1814 г. Как писал автор в обращении к читателю, книга была составлена из лекций, читанных воспитанникам Императорского Лицея, – то есть тех, которые были прослушаны Пушкиным и его товарищами. В этом же обращении Кайданов объяснял и причины, побудившие его написать книгу: «Между прочими причинами великих затруднений, встречаемых при изучении Истории, есть, без сомнения, недостаток хорошего исторического сочинения, могущего в сем случае быть руководством». Сочинение это рассмотрено было Академией наук «с отличною похвалою», расходы по изданию были приняты на счет Лицея. Экземпляры книги были поднесены членам царской фамилии, а саму ее предписали принять за учебник в гимназиях. Автору была выдана сумма, потребная для напечатания, и сверх того – «высочайший подарок». Этот учебник в Лицее стал первым классным пособием на занятиях.
В 1817 г. Кайданов повторил издание первой части своего «Основания» под названием «Руководство к познанию политической истории, ч. I», а в 1821 г. вышло в свет вновь составленное «Руководство к познанию всеобщей истории, в 3 ч.», переизданное впоследствии несколько раз и одобренное Департаментом народного просвещения. «Множество происшествий, встречаемых в истории, – писал Кайданов, – обременяют только память юноши и не доставляют ему пользы, если они будут представлены без вкуса и порядка. Искусство сочинителя исторического руководства должно состоять в выборе таких только происшествий, кои, удовлетворяя любопытству юношей, обогащают ум его полезнейшими назначениями, образуют его сердце и направляют оное к добродетели». Кроме того, Кайданов стал автором учебников: «Краткое начертание российской истории для детей», «Начертание дипломатии Российского Двора», «Извлечение из рукописных лекций, преподаваемых воспитанникам Императорского Лицея. 1839 г.», «Учебная книга всеобщей древней истории и таковая же история Средних веков».
В 1841 г. была отдельно издана его «Новая история». Два последних сочинения также составляли профессорский курс в Лицее. Первыми по учебникам Кайданова начали заниматься лицеисты первого выпуска. Соученик Александра Пушкина Алексей Илличевский в письме от 10 декабря 1814 г. сообщал: «Адъюнкт-профессор исторических и географических наук г. Кайданов; он сочинил прекрасную историю древних времен…», а Модест Корф писал о нем так: «Он учил все-таки несколько лучше, нежели писал». По поводу одного из трудов лицейского наставника бывший его ученик Вильгельм Кюхельбекер писал 28 октября 1833 г. в своем «Дневнике узника»: «Доброго нашего И.К. Кайданова исторический слог ни на что не похож. Из его всемирной истории помещен в «Сыне Отечества» отрывок, в котором он описывает войну 1812 года: тут при имени каждого русского генерала несколько риторических эпитетов и приложений, – тот наш Деций, тот Фабий, а этот Эпиманод, другой бестрепетный герой, готовый всем пожертвовать славе, третий мудрый, прозорливый вождь, словом, ни один не пропущен без подобающей ему чести. Не так пишут историю».
При этом надо отметить, что А.С. Пушкин и его товарищи по первому выпуску Лицея относились к И.К. Кайданову неплохо. Он не был кумиром, как в определенный период А.П. Куницын или А.И. Галич, но своими лекциями и доброжелательным отношением к юношам заслужил их симпатии. И какими бы наивными ни казались лицеистам исторические сочинения И.К. Кайданова, вспомним все же, что не «оказавший особых успехов» его ученик Пушкин стал со временем автором «Истории Пугачева», «Бориса Годунова», «Капитанской дочки» и «Арапа Петра Великого», готовил историю Петра – и в его библиотеке сохранилось кайдановское «Краткое изложение дипломатии Российского двора» (1613–1762 гг.), разрезанное именно на страницах, посвященных дипломатии Екатерины II.
Учебники Ивана Кузьмича Кайданова получили широкое распространение в России. Основными его читателями явились учащиеся различных государственных учебных заведений, где его книги были приняты в качестве учебников. В уездных училищах, гимназиях и даже некоторых университетах историю учили «по Кайданову». Поэтому можно сказать, что учениками Ивана Кузьмича были не только лицеисты от А.С. Пушкина до М.Е. Салтыкова-Щедрина, поступившего в Лицей в 1838 г. По его учебникам занимались Н.В. Гоголь в Нежинской гимназии и Н.А. Некрасов в Ярославской; М.Ю. Лермонтов – в Московском университете и многие другие русские писатели.
Служебная жизнь И.К. Кайданова, судя по его формулярному списку, складывалась благополучно. Помимо преподавательской деятельности он выполнял обязанности конференц-секретаря и 2-го члена хозяйственного правления Царскосельского Лицея.
С 1823 по 1826 г. он – член Комитета для рассмотрения книг, употребляемых в Пажеском и кадетском корпусах, с 1824 г. –действительный член Санкт-Петербургского общества любителей словесности, наук и художеств, с 1826 г. – член-корреспондент Императорской Академии наук. С 1835 г. в течение трех лет он преподавал всеобщую и русскую историю в Императорском училище правоведения.
При уходе Ивана Кузьмича со службы в 1841 г. ему была назначена пенсия в 6 тысяч рублей в год. Тогда же, «в уважение к пользе, принесенной им отечественному просвещению изданием учебных книг», Кайданов был награжден единовременным пособием в 1,5 тысячи рублей серебром.
Точная дата смерти И.К. Кайданова не установлена – умер он в 1843 или 1845 году в Петербурге и был похоронен на Смоленском православном кладбище.

Подготовила Лариса КРЫМОВА
по материалам Екатерины ДОБРОВОЛЬСКОЙ
и Елены СТАТЬИНОЙ

На фото: И.К. Кайданов. Художник И.П. Фридриц. 1830 г.

Продолжение следует
«Царскосельская газета» № 8, 2 марта 2023 г.