Продолжение. Начало в №№ 7, 8.

В рамках Года педагога и наставника «Царскосельская газета» продолжает серию публикаций о легендарных преподавателях Императорского Царскосельского Лицея.

А. П. Куницын: умел учить и учил добру

Сын сельского дьячка Александр Петрович Куницын (1783–1841) сначала пошел по пути, предначертанному его сословием: окончил духовное училище, затем Тверскую духовную семинарию. Однако в это время в Санкт-Петербурге был открыт Педагогический институт, и лучший выпускник семинарии получил возможность продолжить здесь свое образование – и вновь стал первым. После окончания института Куницын стажировался в Геттингенском университете, слушал лекции по юридическим и политическим наукам в Париже. Врнувшись в Россию, он выдержал экзамен на звание адъюнкт-профессора и стал преподавателем политических и естественных наук в Императорском Царскосельском Лицее.
Известность пришла к нему мгновенно. На торжествах по случаю открытия нового учебного заведения 19 октября 1811 года Александр Петрович стал истинным героем дня. Он, никому не известный ученый, в присутствии императора Александра I и приглашенных гостей произнес речь, принесшую ему награду, уважение, славу. Куницын, определивший свою речь как «наставление воспитанников», искусно обошел общепринятые тогда для торжественных выступлений моменты: считая главными «героями дня» юных лицеистов, он не восхвалял императора, учредившего Лицей, а говорил о значении новой школы и об обязанностях тех, кто пришел в ней учиться. Как позже вспоминал Иван Пущин, выступление Куницына было настолько искренно и убедительно, что они, 10–12-летние мальчики, действительно поверили, что спустя шесть лет «будут иметь непосредственное влияние на благо целого общества». Речь молодого адъюнкта получила и одобрение императора Александра: она оказалась созвучна мыслям императора, который еще не расстался с настроениями молодости и надеялся, что сможет изменить духовный климат страны в лучшую сторону.
«Наставление воспитанникам» Куницына было выпущено отдельным изданием и разослано по академиям, университетам и другим учебным заведениям России. Он провозгласил в «Наставлении» свою программу лицейского воспитания. По Куницыну, оценивать человека (и прежде всего самого себя) следует по достоинствам, но не приобретенным от рождения, а заслуженным, и первое достоинство человека – «быть истинным гражданином своего Отечества». Несмотря на молодость, Куницын очень серьезно отнесся к преподавательской работе. Полный курс политических и нравственных наук, который он читал в лицее в течение шести лет, состоял из 12 циклов: психология, логика, нравственность (этика), право естественное частное, право естественное публичное, право народное, право гражданское русское, право публичное русское, право уголовное, право римское, финансы, политэкономия. Блестящие ораторские способности, широкий кругозор, яркая образность молодого педагога – все это с первых минут было высоко оценено воспитанниками, он пользовался их любовью и уважением. По воспоминаниям Ивана Пущина, «Пушкин охотнее всех занимался в классе Куницына…».
Уже в первый год преподавания Куницын почувствовал необходимость создания собственного учебника. И он, одним из первых среди лицейских профессоров, предпринимает попытку написать учебник по этике или, как тогда писали, «по ифике». Работу над ним он начал в 1812 году.
В 1813 году А.П. Куницын объявил Конференции лицея о своем желании написать книгу по российскому законодательству, и спустя четыре года появилось его «Изображение взаимной связи государственных сведений». Курсы, которые читал Куницын в лицее, требовали от преподавателя обширных сведений по самым различным вопросам. На его лекциях воспитанники отчетливо разбирались в античной философии, читали Платона, Аристотеля, Эпикура, рассуждали о гедонистах, стоиках и циниках. Но не одни наставление и мораль воспитывали лицеистов, а сама жизнь, окружающая среда давали пищу для развития нравственных способностей молодых людей.
Главным делом жизни Александра Петровича стала работа над книгой «Право естественное». Отсутствие пособия по нравственным наукам побуждает его приступить к работе над этим учебником, первая часть которого была опубликована в 1818 году. В своей книге Куницын развил идеи западных философов-просветителей (Локка, Гоббса, Руссо, Канта), придерживавшихся теории естественного права, и одним из центральных вопросов, поднятых в книге, была проблема крепостного права и свободы человека.
Директор Лицея Егор Антонович хотел преподнести «Естественное право» Куницына Александру I, поэтому книга поступила на рассмотрение Ученого комитета Главного управления училищ. Мнения о ней у членов комитета оказались полярными: автором и восторгались, и обвиняли его в якобинстве, попрании религии и монархии. В результате последняя точка зрения победила: теория естественного права была охарактеризована советом как ложное учение (поскольку ибо в ней происхождение верховной власти доказывалось не от Бога, а от естественных условий жизнедеятельности людей), в марте 1821 года учебник был изъят из обращения и запрещен. В том же году Куницин был уволен из Лицея.
Энгельгардт в переписке с первыми выпускниками с большим сочувствием сообщал обо всем, что произошло с лицейским профессором. «Естественное право» Куницына… конфисковано и запрещено, – писал он Федору Матюшкину, – как книга пагубная, разрушающая веру христианскую и расторгающая все связи семейные и государственные… Куницын от всех должностей по Министерству народного просвещения отставлен и запрещено ему что-либо и где-либо преподавать… Жаль! А Куницын умел учить и добру учил!..» С симпатией вспоминал о лицейском наставнике и Модест Андреевич Корф: «Куницын был, конечно, даровитие своих товарищей и в особенности говорил складнее… сверх того у него было живое воображение и он обиловал рассказами, сравнениями…»
Но, наверное, самые проникновенные слова нашел для Куницына Александр Сергеевич Пушкин, не забывший своего наставника и через восемь лет после выпуска и провозгласивший от лица всех соучеников:
«Куницыну дань сердца и вина!
Он создал нас,
он воспитал наш пламень,
Поставлен им краеугольный камень,
Им чистая лампада возжена…».

С. Г. Чириков: воспитание художественного вкуса

28 июля 1811 года в только что открывшийся Царскосельский Лицей поступил гувернером Сергей Гаврилович Чириков (1776–1853), прослуживший здесь 30 лет, до выхода в отставку в 1841 году. В 1812 году Чириков, не оставляя должности гувернера, стал также лицейским учителем рисования. Сын придворного истопника, Сергей Чириков с детства отличался способностями к рисованию, в шесть лет поступил в воспитательное училище Академии художеств как «пенсионер господина президента» (И.И. Бецкого) и закончил архитектурный класс академии с аттестатом «первой степени со шпагой» в 1794 году. Некоторое время он служил в Чертежной службе флота коллежским регистратором, в медико-филантропическом комитете секретарем.
Прекрасно образованный, воспитанный, скромный и деликатный, обладающий тонким художественным вкусом, тактом и поэтическими наклонностями, первый учитель рисования Лицея сыграл важную роль в воспитании и образовании своих питомцев. Первый директор Лицея Василий Федорович Малиновский в послужном списке Чирикова за 1811 год написал, что он «к продолжению службы отменно способен и к повышению чином достоин по своему усердию и искусству в надзоре за воспитанниками».
Воспитанники Лицея любили его за сочувствие и поощрение их литературных занятий. Квартира Чирикова располагалась в арке над лицейской библиотекой. Здесь часто собирались воспитанники, устраивались литературные собрания. Все вместе они сочиняли повесть, рассказывая по очереди ее продолжение. На одной из стен гостиной долго хранились строки, написанные рукой Александра Пушкина. Именно здесь Пушкин рассказал историю двенадцати «спящих дев», не упомянув источник – поэму Василия Жуковского, а Антон Дельвиг рассказывал о русском походе 1807 года против Наполеона, выдавая себя за очевидца событий.
В 1814 году Пушкин на одном из литературных собраний у Чирикова расскажет сюжет своей будущей повести «Метель». Сергей Григорьевич сам писал стихи, известна его поэма, появившаяся в печати под названием «Герой Севера». Часто воспитанники его так и называли. В преподавании Чириков использовал академические приемы обучения рисунку. Воспитанники рисовали свинцовым и италь-янским карандашами, пером, сангиной; копировали гравюры русских и европейских художников, рисовали с антиков, эстампов. Позже копирование сменилось рисованием с гипсовых слепков, а далее копированием портретов известных современников. Сохранилось 13 ученических рисунков первокурсников, два из которых принадлежат Пушкину. Как принято было в Лицее, с каждым учеником занимались индивидуально и к следующему этапу рисования ученики подходили в зависимости от достигнутых успехов.
И если особых успехов в рисовании в Лицее Пушкин так и не достиг, то, безусловно, уроки Чирикова не прошли для него даром. В рукописях Пушкина множество рисунков – портреты, жанровые сцены, автоиллюстрации, перерисовки, пейзажи и интерьерные зарисовки, отдельные детали и предметы и т.д. Не говоря о том, что рисунки Пушкина необыкновенно красивы, их изучение часто помогает исследователям творчества лучше понять замысел поэта и глубже раскрыть смысл многих произведений. Не остались незамеченными и рисунки другого выпускника первого лицейского курса – Федора Матюшкина. Во время северной экспедиции он сделал множество зарисовок, ставших впоследствии иллюстрациями научного отчета экспедиции.
В 1812–1815 годах под руководством Чирикова выходил «Лицейский рукописный журнал», в котором принимали участие Илличевский, Мартынов и Пушкин. Огромной заслугой Сергея Григорьевича Чирикова было то, что занятия рисованием в Лицее состояли не только в овладении техникой рисования, но и в воспитании художественного и эстетического вкуса.
Чириков неоднократно составлял отчеты о «свойствах и поведении воспитанников Императорского Лицея». В одном из первых таких отчетов от 30 сентября 1813 года Чириков пишет о Пушкине: «легкомысленен, ветрен, неопрятен, нерадив, впрочем, добродушен, усерден, учтив, имеет особую страсть к поэзии». Это очень точное определение сложного, противоречивого характера юного Пушкина.
Воспитанники Лицея отзывались о Чирикове как о мягком, добром, терпеливом человеке. «Старейший и почтеннейший <… > Сергей Григорьевич Чириков <…> благороднейший и добрейший человек, обладавший замечательным тактом <…> был живою хроникою минувшего лицея и мы осаждали его любопытными расспросами про старину», – вспоминал выпускник IХ курса Александр Николаевич Яхонтов.
Известно, что из первого, пушкинского лицейского класса художником никто не стал. Это и не входило в задачу обучения в Лицее: умение рисовать рассматривалось скорее как необходимое качество воспитания человека. Однако один из учеников Чирикова, выпускник Лицея 1820 года Валериан Платонович Лангер, стал известным художником-аквалеристом и литографом. И сегодня мы любуемся его прекрасными видами Царского Села, Большого зала Лицея, ил-люстрациями к «Пиковой даме» Пушкина, альманаху «Северные цветы».

Подготовила Лариса КРЫМОВА
по материалам Людмилы МИХАЙЛОВОЙ и Варвары ФОМИЧЕВОЙ

Продолжение следует

На фото: Садовая набережная. Каскады нижних прудовЕкатерининского парка. Вид на Лицей. Литография А. Мартынова. 1820 г.
Учитель рисования в Лицее С. Г. Чириков. Автопортрет

«Царскосельская газета» № 9, 10 марта 2023 г.